Вялотекущая шизофрения тест
Часто определялись фабулизированные комбинации: «заяц с крыльями», «морской конек с человеческим лицом», «свинья с хоботом», «птица с хвостом, как у животного», «стрекоза с копытами». Когнитивные расстройства при шизофрении и заболеваниях шизофренического спектра включают расстройства краткосрочной и отсроченной памяти, вербальной и невербальной памяти, концентрации и переключаемости внимания, замедление скорости речи и письма, скорости ответа, а также психомоторную заторможенность, нарушения исполнительных функций [15, 11]. Нередко больные усматривали полное сходство между отдельными таблицами, выделяли совершенно необычные участки пятен, рассматривали таблицы то сбоку, то под углом, то в зеркальном отражении, видели пятна в перспективе, объемно. Наконец, у восьми больных клиническая картина болезни исчерпывалась систематизированным интерпретативным бредом преследования, отравления или колдовства без галлюцинаций и явлений психического автоматизма.
IV, нижнебоковая обычная деталь, напоминающая сапог, — «стилизованная Италия» — почему? IV — «это легкие курильщика, потому что они черного цвета». Ответы по положению. Например, на табл. II верхние красные пятна определялись как «почки», а нижнее красное пятно — как «мочевой пузырь», потому что «он должен находиться в этом месте». Все эти патологические вербализации объединяет то, что больные слишком мало внимания уделяют пятну и ответы даются с избыточными ассоциативными разработками.
Описанные феномены отражают расстройства мышления у больных шизофренией. Отклонения в содержательной стороне ответов выражались в проявлениях агрессивных тенденций и тревоги. III — «два чертика собираются жарить свою жертву, а на очереди висят дети вниз головой».
I — «ку-клукс-клановцы танцуют вокруг своей жертвы — безголового негра». Та же таблица — «женщину засасывает жуткая чернота, она пытается вырваться и умоляет о помощи».
Близки к ним так называемые «деструктивные ответы»: «раздавленная птица», «мотылек с опаленными крыльями», «череп кошки, выеденный муравьями», «клоуны с изуродованными физиономиями», «гниющий скелет», «остатки разложившегося трупа», «позвоночный столб, легкие, разбитая вдребезги голова, видно попал под автобус».
В ряде наблюдений отмечались интерпретации с указаниями на необычно выделенные части фигур животных и людей: «верхняя половина морды лешего», «задняя часть тела уходящего животного», «голова и часть туловища Винни-Пуха», «зев собаки Баскервилей», «нижняя часть тела рыцаря, поющего серенаду», «незавершенный бюст древнегреческого философа: шея есть, а головы нет», «нос Корнея Чуковского». Иногда в одном ответе сочетались несколько патологических феноменов.
VIII, боковые розовые области и верхняя серо-зеленая коническая часть — «еноты здороваются с лягушкой». В этой интерпретации сочетаются неадекватная активность и конфабуляторный ответ от «лягушки» определялись только «лапы». Та же таблица — «сидящий индеец, видимый со спины, с прямыми длинными волосами в цветной одежде». Это конфабуляторный ответ, в основе которого лежат отростки серого пятна, воспринятые как «волосы индейца». Одновременно отмечается смешение фигуры и фона, поскольку участки белого фона вместе с прилежащими цветными пятнами включены в «одежду индейца».
Среди описанных выше патологических феноменов чаще всего определялись конфабуляторные ответы 53 раза у 24 больных , фабулизации 58 раз у 17 больных , фабулизированные комбинации 34 раза у 16 больных , смешение фигуры и фона 31 раз у 17 больных , выделение необычной части фигуры животного или человека 16 раз у 8 больных , деструкции 32 раза у 7 больных и агрессивные ответы 30 раз у 5 больных.
Только у 12 из 45 больных патологических феноменов не определялось. Приведем пример. Больной Ч. С 17 лет стал грубым, дерзким с родителями, отдалился от них.
С 18 лет периодически возникали состояния подавленности, бессонницы, наплывов мыслей. Поступил в авиационный техникум, но был отчислен из-за неуспеваемости. Закончил курсы официантов. На работе был у всех на побегушках, считался «странным». Мог спеть и сплясать для посетителей ресторана.
Вместо салата мог принести листья алоэ. Когда его просили подать что-нибудь острое, приносил на блюде кость, украшенную зеленью. В течение последних двух лет нарушился сон, преобладало сниженное настроение. Стал с повышенным вниманием относиться к своему здоровью, выработал особый охранительный режим.
Регулярно совершал кроссы, занимался лечебной гимнастикой, йогой, голоданием, внушением.
В отделении держался обособленно от больных, ничем не занимался. В беседу вступал охотно, многословно рассказывал о себе. В речи отмечались соскальзывания, склонность к резонерству. Жаловался на пониженную работоспособность, вялость, безрадостное настроение.
Заявлял, что «устал от жизни» и что окружающие лишают его энергии. В то же время гордился тем, что является сыном профессора, что, несмотря на свою болезнь, «остается силен физически, морально и духовно», что в совершенстве сумел освоить свою профессию.
Больной рассматривал таблицы множеством разнообразных способов. Поднимал их высоко над головой и опускал к полу, поворачивал их боком, смотрел «вскользь», качал головой из стороны в сторону, чтобы «придать определенную скорость взгляду».
Большое количество патологических феноменов 50 и персевераций свидетельствуют о нарушениях мышления и эмоциональных расстройствах. Группа больных с апато-абулическим дефектом была неоднородной по своему составу. В нее вошли больные с разными типами течения заболевания: девять — с вялотекущей шизофренией, два — с приступообразной и четыре — с параноидной.
Общим у них был характер дефекта с утратой интересов, нивелировкой личностных особенностей, бедностью побуждений, пассивной подчиняемостью, равнодушием к близким и к собственной судьбе. В отделении эти больные ничем не занимались, не испытывали стремления к общению; при беседе не проявляли активности, ограничиваясь чисто формальным контактом. Такое же снижение активности определялось и при рассматривании пятен Роршаха. Больные не проявляли к ним интереса, стремились поскорее закончить работу, были безразличны к результатам исследования.
Соответственно мало было ответов на обычные детали. Указаний на необычные детали группы Dd не отмечалось ни у одного больного.
Ответов по движению было мало: у семи больных — ни одного, у семи — только один ответ, причем во всех случаях это были «легкие» популярные ответы на табл. Единичные ответы по светотени определялись менее чем у половины больных. У девяти больных определялись отказы, причем в четырех наблюдениях их число достигало трех. Часто имели место персеверации перс. Содержательная сторона ответов отличалась скудостью.
Отмечались единичные патологические феномены: на всю эту группу больных приходилось четыре смешения фигуры и фона, один ответ по положению и два указания на деструкцию. Больной С, 23 лет, образование неоконченное среднее, не работает. С 17 лет начал жаловаться на головную боль, стал замкнутым, молчаливым.
Большую часть дня стал проводить в постели, ничем не интересовался, во всем подчинялся родителям. Бросил учебу в техникуме. В возрасте 22 лет появились неприятные ощущения в груди, стал злобным, раздражительным, временами агрессивным. Заявлял, что соседи подозрительно на него смотрят, хотят причинить зло ему и родителям. После лечения злобность и агрессивность прошли. Снова стал вялым, пассивным, безынициативным. Пищу принимал только по настоянию родителей.
Перестал умываться, при этом говорил: «Зачем мыться, все равно загрязнюсь». В отделении ходит не поднимая ног, сутулится. К контакту с окружающими не стремится. Предоставленный самому себе, сидит тихо, ничем не интересуется. Рот слегка приоткрыт, временами на лице появляется неадекватная улыбка. Говорит тихим монотонным голосом, на вопросы отвечает односложно. Жалоб не предъявляет, свое самочувствие определяет как нормальное.
Крайне пассивен, благодушен. Пребыванием в психиатрическом стационаре не тяготится, заявляет, что ему безразлично, где находиться: дома или в больнице. Планов на будущее не строит. Пассивно подчиняем. Диагноз: шизофрения юношеская, вялотекущая, с преобладанием негативных расстройств. Апатико-абулический дефект. У больного шизофренией с апатико-абулическим дефектом определяется высокий удельный вес целостных ответов с плохой формой, отсутствие ответов на обычные детали, крайне низкий показатель процента ответов с четкой формой, отсутствие кинестетических ответов, один отказ.
Содержательная сторона ответов очень бедна: все они относятся только к двум категориям — животным и растениям. Чрезвычайно высок удельный вес персевераций. Бурлачуком [26] при дефектных состояниях со снижением активности и эмоциональным опустошением, развивающихся при приступообразно-прогредиентном типе течения шизофрении с большой давностью заболевания. Можно предположить, что указанный симптомокомплекс отражает дефект, протекающий со снижением психической активности, независимо от типа течения болезни.
Бохнер и Халперн [97] связывали отказы и плохие целостные ответы у больных шизофренией с общей апатией этих больных и их безразличием к ситуации. Напротив, кинестетические ответы М, ответы группы Dd и указания на фрагменты белого фона Рапапорт и соавторы [] расценивали как показатели идеаторной активности и высокой интенсивности ассоциативных процессов.
Много таких ответов они наблюдали у бредовых больных, мало — при уплощении и монотонности мышления. У больных рассмотренной группы преобладали целостные ответы с плохой формой, отсутствовали указания на необычные детали, кинестетические интерпретации были единичными и при этом относились к категории популярных ответов.
Такие особенности толкования пятен Роршаха указывают на грубое недифференцированное восприятие, неспособность к произвольному структурированию зрительного материала. Малое количество ответов, стереотипия содержания, отказы и большое количество персевераций — все это говорит об ассоциативной бедности.
Большое количество популярных ответов свидетельствует о пассивности восприятия, об ориентации на самые банальные, самые стандартные образы, легко доступные большинству испытуемых. Таким образом, все показатели теста Роршаха говорят о крайне низкой психиатрической активности этой группы больных.
В целом различия в интерпретации пятен Роршаха при апатических и психопатоподобных расстройствах во многом противоположны друг другу.
Больные с апатическим дефектом дают мало ответов, ориентируются на все пятно, не выделяя необычных деталей и фрагментов белого фона. У них определяется малое количество ответов по движению и цвету, много отказов и персевераций, бедность содержательной стороны ответов, редкость патологических феноменов.
Напротив, больные с психопатоподобными изменениями личности дают много ответов и среди них много указаний на движение и цвет. У них не бывает отказов и встречается относительно мало персевераций.
Содержательная сторона их ответов нередко отличается образностью и некоторой вычурностью, с обилием патологических вербализаций.
Удельный вес часто выделяемых ответов на обычные детали D у них ниже, чем в норме. Вместо этого увеличивается количество указаний на необычные детали и фрагменты белого фона.
В этих особенностях восприятия больных психопатоподобной шизофренией проявляется описанная Ю. Поляковым [64] тенденция к меньшей, чем у здоровых, опоре на прошлый зрительный опыт и склонность к восприятию менее вероятных зрительных стимулов.
Изучив широкий круг процессов мышления и восприятия у больных шизофренией, Ю. Поляков [64] показал, что у них нарушается избирательное привлечение сведений из памяти на основе прошлого опыта. При этом понижается вероятность тех сведений, которые предпочтительно актуализируются здоровыми людьми, и повышается вероятность актуализации латентных, мало используемых здоровыми людьми.
В перцептивной деятельности это выражается в том, что больные чаще, чем здоровые испытуемые, правильно опознают менее вероятные сигналы и хуже, чем здоровые, опознают сигналы высоковероятные. Тем самым протекание процессов восприятия у больных шизофренией становится не оптимальным, менее экономичным. В мыслительной деятельности больные шизофренией чаще опираются на нестандартные свойства предметов и понятий, в то время как здоровые испытуемые чаше пользуются стандартными, социально-практическими значимыми свойствами и отношениями объектов.
Больные психопатоподобной шизофренией реже, чем здоровые лица, выделяют в пятнах Роршаха наиболее вероятные обычные детали D и чаще здоровых лиц указывают на маловероятные необычные детали Dd. Тенденция к актуализации сведений и свойств, мало используемых здоровыми людьми, при интерпретации пятен Роршаха выражается в многочисленных патологических феноменах, а в практической деятельности — в странности суждений и поведения и в избирательной аутистической активности.
Заключения Ю. Полякова [64] были основаны на изучении познавательной деятельности больных главным образом психопатоподобной шизофренией и были распространены на всю группу больных шизофренией в целом. Однако многие авторы придерживались иной точки зрения. Согласно выводам Чепмана и соавторов , больные шизофренией ориентируются именно на сильные, доминантные значения слов а не на слабые, латентные, как следует из концепции.
Добрович и Р. Фрумкина [35] и В. Плотников [62] указали, что нарушение использования прошлого опыта определялось лишь у части больных шизофренией. Гольденберг [30] не обнаружил уменьшения зависимости от прошлого опыта у больных простой формой шизофрении, а отметил у них нарушения абстрагирования. Литвак [50] не выявила нарушений избирательной актуализации прошлых знаний у больных шизофренией с наибольшей степенью выраженности дефекта.
Она определила у этих больных снижение уровня обобщения и связала его с ослаблением психической активности. Именно такую картину наблюдаем и мы при апатико-абулическом дефекте у больных шизофренией. Эти больные вообще не выделяют необычныхдеталей. Они рассматривают либо все пятно целиком, либо расчленяют его таким образом, что выделенные части чаще всего могли определяться в их прошлом опыте обычные детали D и популярные ответы Р.
Иными словами, при апатических состояниях, в условиях малой психической активности больные в своем восприятии опираются главным образом на упроченные в прошлом «гештальты». Напротив, при психопатоподобных состояниях на фоне усиления психической активности больные активно избегают «гештальтных» стандартов и в своем восприятии и мышлении актуализируют менее вероятные, редкие, латентные свойства предметов и явлений.
Медник [] показал, что высокий уровень побуждений high drive у больных шизофренией ведет к появлению необычных и «отдаленных» ассоциативных ответов. Пейн [] отметил зависимость особенностей восприятия и мышления при разных формах шизофрении от степени корковой возбудимости, т.
Полученные нами данные позволяют предположить, что при вялотекущей шизофрении активизация или, напротив, ослабление психической активности предопределяют формирование двух различных когнитивных синдромов со свойственными каждому из них особенностями восприятия и мышления.
Особенности трактовки пятен Роршаха были изучены у больных с бредовыми формами шизофрении. У 30 из них 17 мужчин и 13 женщин определялись острые аффективно-бредовые состояния в рамках рекуррентной и приступообраз-но-прогредиентной шизофрении. У этих больных на фоне депрессии или гипоманиакального аффекта появлялись тревога, страх, растерянность, бредовые идеи особого значения, отношения и преследования.
У 10 из них отмечался бред инсценировки с ложными узнаваниями. Им казалось, что вокруг разыгрывается какой-то спектакль, их окружают переодетые люди, с которыми они встречались прежде. В речах и жестах этих людей они усматривали особый смысл.
Нередко определялись идеаторные автоматизмы. Больные утверждали, что их загипнотизировали и оказывают на них мысленное воздействие. Все больные обследовались тестом Роршаха в первые две недели после их поступления в клинику, как правило, на высоте психотических расстройств. В целом особенности интерпретации пятен Роршаха у больных с острыми аффективно-бредовыми расстройствами с преобладанием депрессивно-параноидного и маниакально-бредового синдромов напоминали таковые у больных с вялотекущей психопатоподобной шизофренией, но отличались от них большей необычностью и неустойчивостью восприятия и большей выраженностью расстройств мышления.
Удельный вес ответов по животным и популярных, а также количество персевераций были в пределах нормы. Следует, однако, отметить, что одни только количественные данные, представленные в виде средних цифр, дают весьма отдаленное представление об особенностях восприятия этой группы больных.
Главное, что отличало их интерпретации пятен Роршаха, — это необычность, странность их восприятия и обилие патологических вербализаций. Представления больных отличались неустойчивостью, текучестью. Часто на одно и то же пятно давалось несколько ответов. Например, боковые розовые области на табл. VIII расценивались то как «нутрия», то как «горный баран», то как «кошка, играющая мячом», при этом в поведении «кошки» усматривалось одновременно несколько действий: «прыжок, игра и отталкивание».
В другом наблюдении одно из пятен виделось то как «дорога», то как «кобра, готовая к прыжку». В третьем пятно оценивалось одновременно и как «птица с клювом» и как «макака с хвостом». Типичным примером неустойчивости перцепции может служить следующий ответ на табл.
IV: «птица какая-то Наиболее выраженно текучесть перцептуальных границ проявлялась в контаминациях, когда дискретные перцепции, воздействуя друг на друга, сливались в единый образ. Вот примеры подобных ответов. II — «две горячие сплетницы». Здесь красный цвет воспринимался как что-то горячее, и этот образ сливался со следующим — «сплетницы».
Та же таблица в с-положении оценивалась как женщина, у которой белое пятно в середине таблицы определялось как большое декольте, напоминающее по форме изображение карточной масти «пики»; оба эти представления сливались в единый образ «пиковой дамы».
II, нижнее красное пятно — «бабочка-стрекоза: может быть, переходная форма между ними». Нередко больные усматривали полное сходство между отдельными таблицами, выделяли совершенно необычные участки пятен, рассматривали таблицы то сбоку, то под углом, то в зеркальном отражении, видели пятна в перспективе, объемно. VI представлялась «подносом с напитками», в глубине за которым т. Очертания образов искажались, вытягивались в продольном или поперечном измерении рис.
Они виделись то слишком близко, то удаленно, то в совершенно необычном аспекте. Например, черные пятна табл. III определялись как «две женщины с сумками», а центральное красное пятно — как «стоящее вдалеке кресло». II давался ответ — «ноги отдыхающего человека в кедах верхние красные пятна на спинке дивана в углу комнаты с цветными обоями». IX описывалась как «аэропорт Шереметьево», где зеленые пятна определялись как «вид снаружи», а желтые — как «потолок того же здания», видимый изнутри».
В ряде ответов один образ накладывался на другой и заслонял его. Например, в верхней части табл. VI усматривались «два усатых чукчи, стоящих один за другим и расставивших руки в стороны» при этом у заднего «чукчи» были видны только «руки». Увиделся «человек, лицо которого заслонено бабочкой». Нередко накладывающиеся друг на друга образы были несопоставимы друг с другом, но испытуемых это не смущало. Так, в табл. II усматривался «раненый Дед Мороз», рот которого был заслонен «космическим кораблем» белое центральное пятно.
Часто определялись конфабуляторные ответы. Например, «сапоги» самые наружные боковые части табл. V превращались в «засаду девушек за бугром — кадр из фильма "А зори здесь тихие"», «голова птицы» — в «цаплю, спрятавшуюся за дубом», «корона» в верхней центральной части табл. IV с-положение — в «царевну-лягушку», видимую во всем пятне. Маленькие белые пятна в средней части табл. IV определялись как «усы», и на основании этого вся таблица узнавалась как «лицо Сереги». Самые наружные боковые части табл.
V расценивались как «нога и хвост лошади», что приводило к следующему ответу на всю таблицу: «кони уходят в какую-то черную бездну». Приведем примеры конфабуляторных комбинаций. Красные пятна табл. II и сверху, и снизу объединялись в «части рака, заслоненные чем-то черным». III определялась как «две кумушки, суетящиеся над ребенком», при этом «ребенок» состоял из серого центра нижней центральной темной области, центрального красного пятна и белого пространства между указанными пятнами сочетание в одном ответе конфабуляторной комбинации и смешения фигуры и фона.
Часты были конфабуляторные достраивания, например: «если подрисовать сюда нижние резцы, получится волчья пасть». Нередко такие достраивания предлагались в окружающем то или иное пятно белом фоне. Например, длинные желтые отростки в верхней части табл.
IX определялись как «ребра», и на основании этого прилежащая к ним часть белого фона определялась как «грудная клетка». Или центральное красное пятно на табл. III, оцененное как «красный бант», достраивалось в белом поле до «рыжей девочки с красным бантом».
Порой больные не утруждали себя даже достраиванием. II оценивалась как «орел», поскольку верхнецентральная коническая область была определена как «голова орла». На просьбу показать орла больная заявила, что она его не видит, а «чувствует на расстоянии». У больных рассматриваемой группы не отмечалось характерного для здоровых испытуемых превалирования фигуры над фоном.
Они часто включали в свои ответы фрагменты белого фона, при этом и сами пятна, и расположенные рядом с ними участки белого фона воспринимались как равноценные образы. Например, в верхней белой части табл. IX виделся сидящий спиной к зрителю человек, а в прилежащих желтых участках — щекочущие его черти. В табл. III одновременно выделялись и элементы пятен, и прилежащие к ним участки белого фона; при этом первые оценивались как «любящие друг друга люди», а вторые — как «сводники».
Белое пятно в середине табл. II оценивалось как «дорога в снегу», а окружающие черные пятна — как «голые серые кусты» по ее сторонам. VII в с-положении центральный белый участок воспринимался как «гриб атомной бомбы», а прилежащие участки пятен как «убегающие от взрыва девочки». В ряде ответов наступало полное смешение фигуры и фона, когда граница между белыми и окрашенными участками не определялась и они оценивались как единый образ.
II воспринималась как бабочка с белым туловищем или белые и прилежащие красные части той же таблицы — как «церковь» или белое пятно на табл. IX как «жук», а желтые отростки — как его «усы». III в с-положении была расценена как «"поминальное целование", при котором две женщины целуют старушку, лежащую в фобу». В образ старушки вошел серый центр центральной темной области, центральное красное пятно и лежащий между ними фрагмент белого фона рис.
В многочисленных феноменах патологических вербализаций нередко отмечалось игнорирование формы, величины пятен, соотношений между ними, невозможность сочетаний называемых образов в топическом, логическом или временном аспектах.
Например, в табл. I усматривались «белки, сидящие на дереве», но при этом не учитывалось, что по своим размерам «белки» превышали «дерево». IX оценивалась как "атомный взрыв", снятый в разные моменты времени: вспышка, облако дыма и гриб». Часто определялись фабулизированные комбинации: «заяц с крыльями», «морской конек с человеческим лицом», «свинья с хоботом», «птица с хвостом, как у животного», «стрекоза с копытами». Нередко в ответах больных складывались маловероятные и вовсе невозможные комбинации, персонажам приписывались неадекватная активность: «олень с прической, как у битлов», «волк в кепке», «кролик с сигаретой», «морские свинки зацепились за бабочек», «добрый вампир», «летящий волк», «заяц волочит за головы двух женщин» рис.
Феномен «принудительного цвета». VIII, боковые розовые области — «динозавр красного цвета вышел на охоту; обычно он бывает зеленым»; верхние боковые синие пятна табл. X — «пауки, только почему-то они голубого цвета».
Феномен «прозрачности». III в с-положении определялась как «страшное насекомое с больным сердцем» центральное красное пятно. IX, обе оранжевые области в с-положении — «братья, которые ищут утопленника»; табл. I, с-положение — «истребитель МИГ, он будет бомбить Карачи».
VII — это «феи, добрая и злая. Добрая — курносая, а у злой — нос с горбинкой». Центральное красное пятно табл. III — «это символика ритуального обряда, символ того, что объединяет мысли и действия людей».
III — «путь к безразличию», табл. IX — «плохой сон», средняя область табл. I в с-положении — «гитара», а вся остальная часть таблицы — «исходящие из нее звуки»; искусственно выделенный прямоугольник в нижней части табл.
VI — «стихи Маяковского»; табл. V — «звон музыкальных труб»; табл. X — «стирание границ между нациями». Некоторые из абстрактных ответов можно было отнести к «импрессионистическим», т. VI — «могильное, гробовое, большой пессимизм»; табл. V — «этот полукруг вызывает у меня хорошее настроение. Хочется ярко одеться и бегать и прыгать по автомагистрали в горах с какой-нибудь девочкой. Конкретного образа никакого нет». Абсурдные ответы. Верхняя половина табл.
I — «Китай. Вот Шанхай, рядом чанкайшисты, а тут Владивосток». Аутистическая логика. Ссылки на предшествующий ответ. III в с-положении — «человек с поднятыми руками», а затем та же таблица в обычном положении — «он восхищен талантом этих балерин» верхнебоковые красные пятна. III — «две фигуры колдуют над чашей с адским зельем.
С одной стороны, они сотрудничают, с другой — пытаются отнять чашу друг у друга»; табл. II — «две женщины и ссорятся, и играют, касаются друг друга ладонями». Патологические расстройства проявлялись и в содержании ответов. Отмечалось много деструктивных интерпретаций: «раздавленный червяк», «дерево, сраженное молнией», «слон с отрезанным хоботом», «отрубленные, окровавленные головы людей», «оборванные кишки», «заражение легких табаком-никотином у заядлого курильщика», «садисты расплющили чьи-то мозги под прессом», «медведь, которому вырвали кишки, а потом распластали».
В ряде ответов определялись тревога, переживание внешней угрозы, агрессия: «две руки, они просят о помощи», «человек, который терзается муками», «человек проваливается в бездну, это символ беды», «раскаленная лава», «атомный взрыв», «люди несут на плечах тяжелые каменные глыбы» движение, требующее большого напряжения , «страшные мучения перед смертью двух влюбленных», «толстяку заливают глотку горячей смолой», «кровожадная пасть поглощает все живое», «смерть, череп с кровавыми глазами».
При этом в большинстве случаев больные не осознавали факта, что их личностные свойства играют активную роль в этих перцепциях, и были убеждены, что каждый может увидеть их таким же образом. Только один из больных, художник по специальности, сам заметил, что тематика и оформление его рисунков изменились под влиянием болезни: «Последнее время в моем творчестве появились насилие и кровь, садизм и патология.
То, что я вижу, обязательно должно развалиться, расплавиться, упасть.
Злость появилась к людям Было насилие к ним, я их деформировал». Своеобразной особенностью описываемых больных были указания на необычно выделенные части тела животных и человека: «нижняя часть морды кошки», «губы человека», «шея», «грудная клетка с руками», «таз, крестец и ноги», «нижняя челюсть обезьяны».
Один из больных увидел в табл. III «грудь швейцара» без головы и остальных частей тела рис. Иногда отмечались указания на половые органы и сексуальные акты: «старый, сморщенный, больной половой член» одновременно фабу-лизация , «любовные отношения между мужчиной и женщиной». Нередки были случаи, когда в одном и том же ответе определялось сразу несколько феноменов.
Например, ответ на желтые пятна табл. IX: «желтые черти держат радугу над миром. Это начало мира. Мир начался с измены. Ведь Иуда изменил Христу. Желтый цвет — цвет измены. Этот изменчивый цвет завтра станет нормальной радугой». Здесь определяется целый ряд патологических феноменов: принудительный цвет «желтые черти» , символика цвета, резонерство и соскальзывание.
Боковые розовые области табл.
VIII — «усталый леопард, очень красный» — почему красный? Здесь имеет место фабулизация «усталый» , принудительный цвет, аутисти-ческая логика красный «от натуги». Средняя часть табл. V определялась как «туловище и ноги человека», верхняя часть которого «защемлена и сплюснута густой темнотой» выделение необычной части человеческого тела, конфабуляторное достраивание, абстракция, переживание внешней угрозы.
VIII были выделены верхняя часть красного пятна в медиальных отделах таблицы, нижняя часть синего пятна и белый промежуток между ними — «если сюда еще язык дорисовать, то получится, что человек открыл рот и язык высунул» выделение редкой детали, указание на редко называемую часть человеческого тела, конфабуляторное достраивание, смешение фигуры и фона с плохой формой. Перечислим все патологические феномены, отмечавшиеся в описываемой группе больных. Фабулизации отмечались 56 раз, конфабуляторные ответы — 48, невозможные и маловероятные комбинации — 16, неадекватная активность — 6, фабулизированные комбинации — 14, контаминации — 5, текучесть перцепций — 4, феномен «прозрачности» — 2, объемное видение — 7, смешение фигуры и фона — 29, символика — 20, абстракция — 24, аутистическая логика — 7, неологизмы — 2, абсурдные ответы — 8, неопределенные ответы — 4, резонерство — 4, ответы по положению — 2, амбивалентность — 10, ссылки на предыдущий ответ — 10, ссылки на себя — 4, диссоциация симметрии — 9, принудительный цвет — 11, указания на необычные части тела людей и животных — 14, указания на тревогу — 45, деструкции — 39, указания на агрессию — 10, указания на кровь — 7, ответы с сексуальной тематикой — 9.
Всего у 30 рассматриваемых больных определялось патологических феноменов, в среднем по 14 феноменов на одного испытуемого. В данной группе не отмечалось ни одного больного, у которого не было бы вовсе этих феноменов. Больная С, 47 лет, образование высшее, работает экономистом. Психически больна с 37 лет, когда нарушился сон, появилась тревога. Чувствовала, что с ней происходит что-то необыкновенное, было ощущение телепатического общения. Лечилась в психиатрической больнице в течение 2 мес.
После выписки состояние было удовлетворительным, продолжала работать по специальности. За несколько месяцев до настоящего поступления стала замечать настойчивое внимание со стороны окружающих. Считала, что они ее осуждают.
Чувствовала, что они делают ей какие-то намеки. Оценивала это как проверку на благонадежность. Испытывала тревожное ожидание чего-то страшного. Заподозрила, что у нее в зубе установлено особое устройство, благодаря которому все происходящее с ней становится известным соответствующим органам. По ночам стала видеть на стене перед собой движущиеся цветные картинки, проникнутые символикой, появилось ощущение, что на ее мысли кто-то воздействует извне. Решила, что инопланетная цивилизация пытается через нее установить контакт с землянами, а ее выбрали в качестве «синхронного переводчика».
В таком состоянии поступила в стационар. Значительно уменьшилось количество патологических феноменов. Из последних чаще всего встречалось смешение фигуры и фона 15 раз. Например, одна из больных оценила табл. II как «пасть волка», с белым носом посередине, кровавыми глазами вверху и красным языком внизу рис. Ответы, отражающие тревогу, отмечались трижды, деструктивные образы — 4 раза, остальные патологические феномены у больных этой группы были единичны.
Ни разу не определялось ни контаминации, ни текучести перцепций, ни объемного видения, ни абсурдных ответов.
Как правило, патологические феномены сохранялись у больных некоторое время после окончания приступа. У больных, перенесших приступ несколько лет назад, патологических феноменов обычно не было. У них, особенно после повторных приступов, чаще определялось обеднение восприятия со склонностью к увеличению числа популярных ответов, тенденция к стереотипии и однообразие содержательной стороны ответов.
У 20 больных аффективно-бредовой приступ проявлялся в виде острого парафренного синдрома. Этот синдром выражался в сочетании экспансивно-маниакального аффекта с фантастическим острым чувственным бредом величия и психическими автоматизмами.
Больные называли себя необычными людьми, наделенными особыми способностями, знающими множество языков, готовыми делать крупные открытия и определять ход мировой политики. Они утверждали, что общаются с давно умершими и живущими ныне великими людьми, причисляли себя к их родственникам, называли себя «президентами мира», заявляли, что вызывают землетрясения и передают энергию из космоса на Землю.
Посторонние силы бог, инопланетяне управляли их поведением, мыслями и чувствами, превращая их в роботов. Нередко всех окружающих они делили на два лагеря, ведущих между собой непримиримую борьбу, в центре которой находились они сами.
Трактовка пятен Роршаха у больных этой группы в целом напоминала трактовку других больных с аффективно-бредовыми приступами, но отличалась от них рядом особенностей. В рассматриваемой группе был выше удельный вес целостных интерпретаций, и среди последних чаще определялись ответы с плохой формой, снижался удельный вес ответов с четкой формой и увеличивалось количество персевераций. Патологических феноменов было много.
По сравнению с описанными выше другими больными с аффективно-бредовыми приступами в большей степени была выражена текучесть представлении, чаще встречались контаминации. V был дан следующий ответ: «еще меньше Земля станет предыдущую таблицу больная назвала "Землей" , типа зайца, если будем не спать» соскальзывание — где заяц?
Несколько реже, чем у других больных с аффективно-бредовыми приступами, встречались ответы со смешением фигуры и фона, хотя указаний на фрагменты белого фона было мало. Так, одна из больных увидела в средних частях табл. III «страшное мужское лицо» рис.
Нередко отмечались конфабуляторные ответы. Например, «женщина» узнавалась по «волосам», а «петухи» — по красным гребешкам. Типичным примером конфабуляторного достраивания может служить ответ «морской конек» на верхнюю оранжевую область табл.
При этом «тело» конька пересекало зеленую область, а его «хвост» располагался в прилежащем к пятну белом фоне рис.
Чаще встречались фабулизации и абсурдные ответы, совершенно оторванные от формы пятен и представляющие собой не прямые впечатления от них, а вторичные или даже третичные ассоциации. Вот пример фабулизации. X, верхнее боковое синее пятно — «очень страдающее насекомое. Ему больно. Оно думает, что ему будет еще хуже, так что дальше некуда. Оно обречено на бесконечные мучения» — как Вы это определили? А вот примеры абсурдных ответов.
IX — «пулемет. Когда пулемет перегревается, от него идет пар, который создает такой же спектр из солнечных лучей»; табл. Там есть поляна камней, а это все осколки скалы»; та же таблица — «штат Массачусетс» — почему? V — «белый пароход» — почему? Тот же компонент абсурдности, допущения любых Сочетаний и возможностей нередко прослеживается и в других патологических феноменах.
III — «женщины с куриными головами и мужскими половыми органами»; табл. Больной не способен обобщить информацию, поступающую от органов зрения, слуха, обонятельных, соматосенсорных импульсов.
Поэтому невозможно восприятие каких-либо сложных задач и объектов особенно с эмоциональной составляющей и, соответственно, формирование адекватной ответной реакции. Оставьте свой номер, мы перезвоним Вам через 5 минут и ответим на все вопросы! Еще в раннем возрасте отмечают склонность ребенка к социальной изоляции, отгороженность от других детей.
Он предпочитает играть в одиночестве, избегает тесного контакта. По требованию учителя или воспитателя он может принимать лишь пассивное участие в групповых занятиях. По мере взросления стремление к уединению сохраняется, поэтому человек обычно выбирает профессию, не предполагающую общение с другими людьми.
Нередко больные проявляют талант в рисовании, скульптуре, музыке. При таком варианте шизоаффективного расстройства выраженные бредовые и навязчивые идеи отсутствуют. Но пациентов отличает склонность к откровенно странным взглядам на окружающий мир, представляющих собой смесь различных философских и метафизических гипотез, концепций разных религиозных течений, теорий об инопланетном участии в сотворении мира. При тяжелом течении заболевания возможно периодические, быстро проходящие эпизоды зрительных и вербальных иллюзий.
Их содержание отражает внутренние переживания человека, часто связано с религиозными и потусторонними мотивами. В подобных случаях необходимо тщательное обследование для исключения более тяжелых форм расстройства. Повторная консультация 5 руб. Консультация психиатра-нарколога 60 мин.
Консультация психолога 3 руб. Консультация Громовой Е. Психотерапия 5 сеансов 30 руб. Психотерапия 10 сеансов 60 руб. Групповая психотерапия человек 3 руб. Сеанс психотерапии у Громовой Е.
В данном перечне представлены не все цены на услуги, которые предоставляет наша клиника. С полным прайсом можно ознакомиться на странице "Цены" , либо по телефону: 8 Специфических лабораторных анализов, которые могли бы с точностью подтвердить диагноз, нет.
Поэтому при обследовании пациента доктора клиники «Лето» используют специальные опросники и тесты на латентную шизофрению. Кроме того, наши специалисты тщательно собирают семейный анамнез, досконально изучают особенности клинической картины. Именно комплексный подход и внимание ко всем деталям позволяет поставить точный диагноз. Но в случае латентной шизофрении целесообразность применения таких сильнодействующих препаратов всегда определяют в индивидуальном порядке.
При отсутствии галлюциноза и выраженной эмоциональной лабильности назначают транквилизаторы, ноотропные и витаминные средства. Если же патология протекает с обострениями, подбирают антипсихотики, но их назначают на непродолжительный срок. Основное внимание уделяют психотерапии, направленной на социальную адаптацию больного.
Хороший результат оказывают занятия в группах, тренинги для укрепления самоконтроля, улучшения концентрации внимания, когнитивных функций.
Узнать более подробно о лечении латентной шизофрении в профильной клинике «Лето», записаться на прием или вызвать врача на дом можно по круглосуточному телефону 8 Отправляя форму, Вы принимаете условия Соглашения на обработку персональных данных. Выдана Департаментом здравоохранения города Москвы.
Карта сайта Соглашение на обработку персональных данных. Работаем круглосуточно! Нужна срочная психиатрическая помощь? Вызовите врача на дом. Шизофрения латентная.
Home Лечение Лечение шизофрении Шизофрения латентная. На чтение: 4 мин. Рейтинг статьи: Насколько публикация полезна? Нажмите на звезду, чтобы оценить! Эпидемиологические особенности и причины развития Расстройства шизофренического спектра являются одними из наиболее распространенных в психиатрии.
